 | |
Пользовательский поиск
| |
| ☼ главная | |
| предприятия | |
| марки сплавов | |
| соединения | |
| синтезы | |
| объявления | |
| ► информация | |
| рефераты | |
| архив | |
| актуально | |
| |
|
| |
|
|
|||||||||||||||||||||||||||||||
Авторитет и авторитарность
Архангельский губернатор Анатолий Ефремов считает, что главы регионов должны назначаться президентом и наделяться самыми широкими полномочиями по контролю над экономикой. Юлия Новоселова Даже те, кто критикует Анатолия Ефремова за чрезмерную жесткость и командный стиль в отношениях с бизнесом, признают, что именно это и помогло экономике региона избежать краха при переходе к рыночным отношениям. А он здесь был особенно труден, поскольку большую часть трудоспособного населения области составляли военные и работники оборонных предприятий - именно эти сферы в начале 90-х практически перестали финансироваться. Тогда же сократились ракет с космодрома в Плесецке и прекратились испытания ядерного оружия на Новой Земле. Многочисленные специалисты оказались не у дел. Другая важнейшая для Архангельского региона отрасль - лесопромышленный комплекс (ЛПК) - также впала в затяжной кризис. Оборудование предприятий "валютной лесопилки страны" уже не соответствовало времени, а на его замену необходимы были миллионы долларов. Старейший морской порт России в Архангельске тоже оказался не приспособлен к новой системе отношений - практически все грузопотоки перетянул на себя Санкт-Петербург. За счет чего удалось переломить ситуацию? - таков был первый вопрос корреспондента "Эксперта" губернатору Архангельской области Анатолию Ефремову. - В девяносто шестом году, когда я сел в кресло губернатора области, на северодвинских оборонных предприятиях "Севмаш" и "Звездочка" задолженность по зарплате достигала полутора лет, бюджетники не получали денег восемь месяцев, пенсионеры - полгода. Каждый день я шел на работу через строй учителей, медиков, коммунальщиков. Мне даже предлагали ходить с черного хода. Но какой же я губернатор, если пойду на работу с черного хода? Для начала мы стали собирать руководителей предприятий по отраслям и обсуждать наши проблемы. Например, руководители предприятий лесопромышленного комплекса сами просили объединить их. Но этого я не мог: приватизация уже произошла, и взять все эти ООО, ТОО, ОАО под государственный контроль было невозможно. Создали мы тогда департаменты, чтобы изучать ситуацию в отраслях, чтобы можно было проводить совместные с представителями бизнеса совещания и вырабатывать решения. Снизили вдвое налог на имущество, освободили от налога на приобретение транспортных средств. Деньги, поступающие в дорожный фонд, направили на строительство дорог в лесах, чтобы лесозаготовители туда пошли. Прошло два с лишним года, ситуация выправилась, и мы отменили льготы. Они просили меня, чтобы еще на годик, на два продлил, но это было невозможно: у меня голодные учителя и медики стояли. Но мы помогли ЛПК в трудный момент. В девяносто шестом году я создал координационный совет, который возглавил бывший председатель облисполкома, ныне пенсионер Виктор Третьяков. Он семнадцать лет руководил областью и знает все медвежьи углы. Бывало так: приносят мне бумагу, и я готов ее подписать, но если координационный совет скажет, что я не прав, всегда прислушаюсь. В те сложнейшие для региона времена координационный совет и Виктор Михайлович замечательную службу сослужили области. Тогда же, в девяносто шестом, написали двухлетнюю антикризисную программу. Первый вариант, предложенный комитетом экономики, я забраковал. Там чуть ли не в каждом пункте в графе "источник средств" стояли слова "федеральный бюджет". Я им весьма резко сказал: такую программу и дурак напишет. Надо подумать, что мы сами можем сделать. Мы привлекли к этому делу экспертов, директоров предприятий, ученых, вывезли всех в санаторий "Беломорье" и устроили мозговой штурм. С утра до вечера спорили, но антикризисную программу в итоге сочинили. Это был комплекс налоговых льгот и мероприятий по поддержке бизнеса. Выполнив ее за год, стали действовать дальше - выполнили среднесрочную, а сейчас мы разработали долгосрочную программу на две тысячи первый-две тысячи пятый годы. Сегодня у нас темпы роста производства меньше, чем в прошлые два года, но нельзя рывками идти вперед. Мы устойчиво развиваемся. - Но предприятиям оборонной промышленности вряд ли поможешь областными антикризисными программами. Это же сфера федеральной власти... - Да, на оборонных предприятиях была ужасная ситуация. Можно, конечно, было пойти по самому простому пути - выполнять только объемы работ по госзаказу. Но тогда многие высококвалифицированные специалисты были бы выброшены на улицу. А дальше нет работы, дальше море. Нас вытащила из этой ситуации компания "Росшельф", когда дала заказ на строительство буровой платформы. Хоть и немного, но живые деньги пошли. Потом предприятия начали выполнять оборонный заказ по ремонту индийских подводных лодок, и сегодня уже три лодки отремонтированы. Отмечу, что тогда денег не было ни у кого. "Рыбфлот" согласился сделать заказ "Звездочке", но деньги давал иностранный банк, и только под губернаторскую гарантию. Я тогда рискнул на двадцать миллионов долларов. И пока первый корабль не построили, спал очень плохо. Риск был большой, но он был оправдан. Первый корабль назвали "Ягры", по названию места, где он строился. Потом построили второе судно - "Архангельск". Это судно стоит шесть миллионов долларов без учета аппаратуры, которой в нем на два миллиона. Сегодня наши предприятия ВПК занимаются не только оборонным заказом, они начали строить суда для пограничников, судовые винты, колесную пару для МПС, кузова, ледобуры. - Многие предприятия окрепли, встали на ноги, они уже и не помнят, что власть в чем-то им помогала. Они ведь могут и не послушать ваших советов или указов? - Пусть попробуют не послушать! У нас одних комиссий проверяющих около пятидесяти! Мы не лезем в хозяйственные функции предприятий, но являемся регуляторами. Вырубаешь лес, как грабитель, - завтра вместо лесосеки штрафы получишь! Не платишь налоги, воруешь - порекомендуем на ВЧК (чрезвычайная областная комиссия. - "Эксперт") сходить. А ВЧК боятся как огня, как когда-то боялись бюро обкома партии. Раньше партбилет отнимали, а сейчас уголовное дело заводят. Приходят руководители, главбухи на комиссию, объясняют, почему не платят налоги, и, как правило, в итоге находят деньги. Я всем, кто бы к нам ни пришел, говорю: работать будете по российским законам и по нашим правилам. Первая задача - рабочие места и развитие производства. Вторая - налоги. Третья - экология. Если предприятие эти три основных принципа соблюдает, тогда администрация будет с ним работать душа в душу. А если вы что-то нарушаете, то извините - будем разговаривать по-другому. В суде. Дальше. Любое предприятие, которое пришло в область, должно нести социальную нагрузку. - Так все просто? - Они же понимают, что если приходят в область работать, то должны ей помогать. Например, наша команда "Водник" по хоккею с мячом была в тяжелейшем положении. Помню, когда она завоевала звание чемпиона страны, ребята отказывались получать золотые медали, им тогда полгода не платили зарплату. Сегодня их серьезно поддерживает компания "ЛУКойл". Она и топливо поставляет нам зачастую в долг. Это тоже много. Мы уже три года не замерзаем, а до этого десять лет подряд была самая замерзающая область. А если компания не хочет социальными проблемами региона заниматься, извините. Тогда я не подпишу соглашение о сотрудничестве. А без этого, естественно, будет к ней и отношение соответствующее. - В вопросе бюджетных отношений между центром и областью вы такой же жесткой позиции придерживаетесь? - Архангельский регион представляет собой сложный субъект федерации. Ненецкий автономный округ (НАО), который входит территориально в состав Архангельской области, является самостоятельным субъектом, со своим бюджетом и со своими органами управления. И тут были определенные трудности. Сегодня положение изменилось в корне за счет того, что центр аккумулировал ресурсы. Ситуация по налогам такая: примерно двадцать процентов остается у нас, остальное забирает центр. В отношении алмазов, которые начали добывать на месторождениях области, мы будем вести переговоры с правительством по процентам. Что касается нефти и газа, основная добыча идет в НАО, он получает двадцать процентов (было шестьдесят), пять целых три десятых процента - область (было двадцать), а остальное - Россия. И это справедливо. Сегодня мы наблюдаем дисбаланс в отношении распределения денег между субъектами РФ. А ведь все субъекты должны в одинаковой ситуации быть. Люди-то у нас одни, россияне, и они не виноваты, если живут в области, где нет минерально-сырьевых ресурсов. Алмазы, золото, нефть и газ - это же российское достояние. Вот поэтому налоги должны собираться в центр, а уж потом - "всем сестрам по серьгам". Чтобы наполнение бюджета суммарно у всех субъектов было примерно равное. Раньше у нас в каждом муниципальном образовании могли устанавливать свои ставки учителям, доплаты и прочее. Это хорошее дело, но все должны находиться в равной ситуации, поэтому мы перевели учительство на областной бюджет. Почему в одном районе области, где есть ЦБК, зарплата выплачивается вовремя, а в Мезени, где работают не меньше, нежели в Коряжме, Новодвинске, учитель должен иметь задолженность по зарплате? Надо выравнять всех, чем мы и занимаемся. - У дотационного региона, каким вы являетесь, больше возможностей для помощи бюджетникам, вы подпадаете под многие федеральные программы... - Наша область дотационная, но в ближайшие годы мы сумеем выйти из этой ситуации. Начали добычу алмазов на Ломоносовском месторождении, по планам бюджеты России и области будут получать пятьдесят миллионов долларов. В недрах архангельской земли есть золото и платина, к освоению которых мы еще не приступали. Не тронуты пока запасы нефти и газа в Мезенском районе и на шельфе Баренцева моря. Сегодня в области стабильно работает возрожденный лесопромышленный комплекс. Сложностей, несомненно, там много: цена на продукцию напрямую зависит от конъюнктуры европейского рынка, и есть некоторые проблемы с наполнением бюджета. Один из грандиозных проектов, который, надеемся, осуществится, - создание Северного морского транспортного коридора. Замысел таков: суда до пятнадцати тысяч тонн из Архангельска пойдут на норвежский Киркенес, а оттуда по всему миру. Это поможет стабильно загружать наш порт. Другой приоритетный проект области - строительство атомных станций. Более десяти лет назад местные депутаты выступили против него, но сейчас проект получил одобрение российского правительства, пришло первое финансирование из центра, и наши оборонные предприятия будут строить плавучую атомную станцию в Северодвинске мощностью девяносто мегаватт. Северодвинские "Звездочка" и "Севмаш" с огромнейшими цехами (крыша одного цеха - пять футбольных полей) требуют больших энергозатрат. Параллельно с проектом строительства плавучей станции прорабатываем документы по строительству стационарной, чтобы обеспечивать себя электроэнергией. В будущем плавучую станцию можно в любой момент направить в Мурманск, Нарьян-Мар. Она не требует особых затрат на обслуживание: нужно лишь охрану обеспечить и раз в шесть лет заполнять топливом - она будет работать как часы. У нас в Архангельске два аэропорта, один из которых международный - Талаги, из него осуществляются прямые перелеты в Скандинавию, Цюрих. Еще в доперестроечные времена у восемнадцати городов России был выигран тендер, чтобы наш аэропорт стал промежуточным пунктом для перелетов через Северный полюс к Америке. Этот проект будет осуществляться совместно с итальянской компанией "Аления". Так что, надеюсь, у нас есть шанс в ближайшие годы перестать быть дотационной областью. - Но сегодня многие губернаторы утверждают, что регионам невыгодно быть донорами, а сложившаяся ситуация вполне устраивает регионы-реципиенты: одни работают, а другие ждут, пока им дадут субвенции. - Вы считаете, что я сейчас работаю по алмазам, по другим минерально-сырьевым ресурсам, чтобы деньги получила только область? Вы не правы. Таких губернаторов гнать надо. В стране должна быть единая политика. Не должно быть такой ситуации, когда отдельно взятая Архангельская область завтра начала добывать алмазы и стала жить лучше. - Но если сегодня больше денег осталось бы в области, больше можно было бы инвестировать и, соответственно, быстрее выйти на другой уровень развития региона. - Как губернатор области я "за", но как человек государственный я должен помнить о том, что каждый регион должен стартовать с одной площадки. У нас сегодня хорошие перспективы по добыче нефти и газа в море. Море - это ведь тоже ресурс государственный, российский, но мы строим буровые платформы, используем свои суда, даем людям работу, даем необходимую базу, все это работает. Это рабочие места, это зарплата, это налоги. И это область получать будет. - А больной вопрос распределения полномочий между субъектами и центром как должен решаться? Кто должен распоряжаться недрами? - За субъектами должно оставаться так называемое право ключа. Например, сегодня компании просятся добывать алмазы в море. А я бы близко туда никого не пустил, на материке алмазов полно - работайте. В Белом море огромные захоронения химического оружия, которое в свое время сбрасывали с наших кораблей. Нет еще таких технологий, которые позволили бы сегодня вести безопасную добычу алмазов в нашем море. Я был в Намибии, смотрел, как они добываются: идет судно, выбирая все подряд, отделяет алмазы, а остальное сбрасывает обратно. А если мы сегодня вскроем контейнеры в Белом море, что может быть? Вот тогда мы увидим небо в алмазах! Мы же здесь лучше знаем территорию. Знаем, что нужно сегодня делать с лесом. Из Москвы же не видно, где можно рубить. А в конечном итоге, если лес здесь вырубить, экологический фон нарушится, с кого люди будут спрашивать? С Москвы ведь не спросят. Поэтому полномочия делегировать надо на места - и спрашивать, конечно. Я вообще считаю, что губернатор должен назначаться из центра. Тогда многие меньше говорили бы о политике, а больше думали о регионе. - Но где гарантия, что "назначенец" будет знать территорию? - Тогда пусть центр разбирается с ним. Назначать надо человека, владеющего ситуацией, понимающего экономику края или области, с государственным мышлением, который не продаст все завтра с молотка иностранцам. Была у нас по алмазам такая ситуация. Двадцатисемипроцентным пакетом "Севералмаза" владела компания De Beers. Она нас просила, чтобы мы ей передали областной процент. И если бы мы это сделали, компания стала бы хозяйкой на месторождении. Нет, мы не пошли на это. Но когда пришла российская компания "Алроса", мы передали ей свой процент. А так в области были бы деньги иностранные... - У российского бизнеса не было денег, их и сегодня недостаточно, чтобы делать серьезные финансовые вливания. Неужели в период становления государства есть разница, какие инвестиции пришли в область? Лишь бы пришли. - Очень большая разница. Вот возьмем Архангельский ЦБК, у которого акции сегодня за границей. И на кого рабочие сегодня работают? На зарубежного дядю? Пусть бы был наш, российский, собственник. Он подконтролен всем нашим органам, правительству, подотчетен и управляем. В смутное время кто-то продал акции за гроши, а ловкие люди эти акции купили и перепродали за границу. А вы думаете, что на Западе много станут заботиться о нашем будущем? - Тем не менее на территории области много иностранных собственников и инвестиций. - Да, они есть и пусть будут. Но подход областной администрации к инвестициям такой: в первую очередь инвестиции областные, затем российские, а потом иностранные. Конечно, сегодня мы не можем диктовать условия предприятиям, вызвать директора и сказать: Иван Иванович, возьмешь в российском банке или областном под такой процент, только не ходи за границу! В трудное время, когда кредитная ставка была чуть ли не двести процентов, кто мог такой кредит взять? Ни одно предприятие. И никто их за это не осуждает, нельзя было раньше по-другому работать - только идти к иностранцам оставалось. И я ходил и пойду еще, потому что области это необходимо. Вы правы, у нас еще немного компаний в России, которым под силу большие, стратегические инвестиции. Но сегодня по объемам инвестиций в область мы стабильно идем вверх. - Немудрено. Нефть, газ, лес, алмазы... Видимо, инвесторов уговаривать не приходится. - Само ничего не делается. Сегодня власть выступает в роли свахи между предприятиями и инвесторами. На презентации за границу ездит не только губернатор - ездят представители бизнеса. Но, конечно, жулика и проходимца мы не возьмем с собой. Если приехала делегация с губернатором, с представителями администрации области, значит, мы несем ответственность за это предприятие. И с нас потом спросят: кого нам привезли, с кем познакомили? Пока бизнес не встал крепко на ноги, помогать предприятиям и быть с ними рядом необходимо. О нашем регионе иностранцы имели весьма смутное представление. Часто вспоминаем нашу поездку в Голландию. Тогда никто из первых лиц не пришел на презентацию, прислали своих замов. А те замы, увидев, ахнули, и на банкете нам пришлось вторую презентацию области проводить, уже для первых лиц. Из Голландии к нам через месяц прилетела делегация из тридцати человек своими глазами все посмотреть. Потом мы провели презентации в Германии, Бельгии. В Брюсселе представление региона проходило в здании Европарламента (кстати, это не удавалось ни одному российскому региону). Увидев наши ракеты и спутники, подводные лодки и буровые платформы, которые у нас строят, увидев пиломатериалы, целлюлозу, бумагу, картон, все наши транспортные схемы, иностранцы были ошеломлены. К нам стали относиться совершенно по-другому! И это не просто восторги, цифры говорят сами за себя: с Голландией у нас в полтора раза увеличился товарооборот, со Швецией - в четыре с половиной. И так со многими странами. Мы сразу по показателям выросли значительно: если в девяносто седьмом году товарооборот составлял двенадцать миллиардов шестьсот миллионов рублей, то в девяносто девятом - двадцать семь миллиардов сто миллионов, в двухтысячном уже сорок два миллиарда восемьсот миллионов, а в прошлом году он составил пятьдесят миллиардов девятьсот миллионов рублей в сопоставимых ценах. Эксперт, #11 (366) 2003 |
|||||||||||||||||||||||||||||||
